30/11/2017 Американское чудо
Раннее детство.
Проснёшься впотьмах —
Скачет на волке прекрасный царевич,
Он чудо-девицу держит в руках,
Сразу ночной растворяется страх,
Волк будет добрым, как кот Тимофеич.
Нынче с утра на экранах беда.
Кризис с безвластием бродят в обнимку,
День ото дня дорожает еда,
Только бандитов жиреют стада,
Точат для каждого фомку и финку.
Братья, куда обратить нам свой взор,
Как нам прожить без надежды на чудо?
Если роднее нам волк, а не вор,
Может, с планеты кровавый позор
Снимет Обама? А вдруг он — Иуда?
20 января 2009 г.
08/12/2015 Буржуйская «благодать» или экзамен… НА КАПИТАЛИСТА («Литературная Россия, 2015 г. №42)
Путь к достижениям в сфере предпринимательства у всех разный. Моя дорога производственного мастера, а позже весьма молодого начальника цеха, заместителя директора по экономике, кандидата наук и автора книг по социологии не очень типична. Началась она в период экономического хаоса и бандитского беспредела конца 80-х – начала 90-х, с опасной поездки на Камчатку. Именно тогда и родилась моя компания с непонятным для многих грозным названием – научно-производственная фирма «СибАтом».
Под гарантию моего приятеля – директора одного государственного предприятия – мне дали весьма внушительный кредит, оформленный в виде карманной книжки банка. А один из новых знакомых предложил рвануть на Камчатку – привезти самолёт красной рыбы. Мол, у него в Петропавловске нужные люди и полная гарантия того, что товар есть – плати и забирай. Прибыль договорились разделить по справедливости, то есть поровну. Были приобретены билеты Иркутск – Хабаровск – Петропавловск-Камчатский, и мы с несокрушимым чувством оптимизма взмыли в небо.
Однако назавтра весь наш благостный сценарий стал рушиться. Оказалось, что человек, который должен был посодействовать, в это время находился в другой части страны. Пересмотрев все возможные варианты, пройдя целый ряд посредников, мы удостоверились, что приобрести рыбу не так просто. Снова звонок предпринимателю, которого не оказалось в городе, и он поделился с нами номером телефона своего приятеля. Парень этот, звали его, по-моему, Николай, оказался на месте и не отказал в поддержке. Назавтра мы уже вместе пошли по новому кругу поиска рыбы, но убедились лишь в том, что эпоха тотального дефицита слишком медленно уползает в прошлое.
Компьютерная техника в начале девяностых годов ещё не достигла должного уровня, и сведения о товаре надолго залёживались в базе данных, оказываясь «светом далёкой звезды», которая давным-давно мертва, но «свет» от неё в виде информации гуляет с компьютера на компьютер, от одного посредника до всех последующих. При попытке выйти на поставщика, нередко выяснялось, что товар продан и лишь данные о нём ещё живы.
Мои друзья, у каждого из которых, в отличие от меня, был уже и какой-то другой бизнес, и уютные квартиры, и семьи, а в них дети, загрустили и приняли решение возвращаться в Иркутск, увозя с собой весь багаж рыночного опыта, на который я так рассчитывал. Их отъезд напоминал чем-то бегство батьки Махно, попавшего в непредвиденную переделку. А мне, признаюсь, было стыдно пуститься в обратный путь с пустыми руками. Столько вёрст пролететь, оплатить всем билеты и вернуться ни с чем! Позор! Я проводил своих друзей и остался в гордом одиночестве.
Николай, несмотря на свою занятость, выкраивал немного времени, чтобы хоть как-то помочь мне. И вот наконец-то через неделю мытарств нам, кажется, повезло. Мы вышли на одного предпринимателя, у которого был гараж, забитый недавно пойманной свежесоленой рыбой. Он готов был нам её продать, цена оказалась сходной, но рыбы было только тонны три-четыре, что составляло всего десять процентов от необходимого мне объёма, чтобы загрузить самолёт. Тем не менее рыбу мы закупили. Что означает простенькое «закупили» в данном случае – в субботу, да ещё вечерком? Означает, что дефицитные четыре тонны товара мы с Николаем перетаскали через весы, погрузили, перевезли в срочно арендованный склад в аэропорту, там её благополучно разгрузили (хотя склад был лишь слегка холодильный и необходимую температуру не выдерживал). Откладывать операцию на понедельник, когда можно было бы нанять грузчиков, мы не могли – добычу обязательно перехватят. Уставший, но довольный в душе, я праздновал первую победу. Лиха беда начало!
Но следующие дни готовили очередные испытания. Во-первых, мы больше не нашли предпринимателей, готовых продать товар. Но главное даже не в этом! Через три дня с нами связался недавний продавец «первой партии» рыбы и потребовал, чтобы мы вернули купленную и лично перегруженную несколько раз, а поэтому ещё более дорогую нам рыбу. У него, видите ли, прилетели друзья, и он никак не может их не выручить. Деньги, конечно, возвратит. Звонок был
с немалым нажимом и с неприкрытой угрозой, так что пришлось всё вернуть. Слабым утешеньем было то, что грузили уже не мы. Это был настоящий удар. Как в таких условиях что-то делать, если завтра могут заставить вернуть и самолёт рыбы, если она всё-таки приплывёт в мои сети?
Но вскоре фортуна, кажется, вспомнила про меня и решила наградить за упорство.
Я вышел на одну странную структуру при центральном камчатском рынке, где, действительно, какие-то потоки рыбы сосредоточивались. И вот наконец-то подошёл долгожданный день операции по получению товара и его оплате. Самым неожиданно грозным и опасным во всей операции оказалось как раз это понятие. Здесь, на Камчатке, пришло понимание, что девяностые годы – это не абстрактно бандитское время, а действительно весьма опасное. При выписке чека можно было получить вполне реальные угрозы и под дулом пистолета оформить его на всю имеющуюся сумму. А ещё есть шанс, что тебя продержат в каком-нибудь изоляторе несколько дней и ночей, пока деньги наконец придут из банка. Хорошо, если просто продержат и отпустят… Так что расчёты чековой карманной книжкой на Камчатке без широкого круга поддержки смотавшихся друзей-капиталистов, в общем-то, были чреваты серьёзными неприятностями. Со всей остротой встал вопрос, что делать. Бросить всё? Пожалуй, самое разумное и безопасное. Алиби «по понятиям» в кругу друзей и знакомых у меня есть.
И здесь меня осенило. Выход один – блефовать: ни в коем случае не раскрывать, что я владелец чековой книжки и директор предприятия. Почему бы мне не сыграть наоборот, на понижение, – представиться скромным профсоюзным работником, который приехал в составе делегации, чтобы кормить предприятие. По этой версии, распределителем кредитов является генеральный директор, который волей случая находится на Камчатке и готов между делом подписывать чеки. Естественно, что «рыночным» вход к нему закрыт наглухо. Поэтому, когда на руках наконец-то появились реальные фактуры, я ехал с представителем рыночников якобы к генеральному директору, сопровождающий оставался ожидать меня в машине. Я заходил в свой весьма неплохой номер, подписывал чек, возвращался и передавал его.
Не с первого дня пришли все долгожданные сорок тонн, этот процесс тянулся ещё неделю. Но к рыбе, как оказалось, в обязательном порядке должен прилагаться документ, разрешающий её вывоз за пределы Камчатки. Рыночные продавцы дали его и мне, но, увы, он был отснят, то есть без подлинной печати и подписи. Выяснилось, что с таким документом аэропорт категорически не разрешит погрузку товара. Разрешение же даёт только глава Камчатского облисполкома, по-нынешнему – губернатор.
Это был полный провал: почти три недели напряжённого труда, денно и нощно рискуя не только чековой книжкой, но и головой, плюс расходы по найму людей и склада, билеты на самолёт – и возврат в Иркутск с огромными убытками и без товара! Что делать? Может быть, рано опускать руки и всё-таки попробовать добыть подпись губернатора или его первого заместителя? Задача, на первый взгляд, казалась совершенно фантастической! Но я выяснил, что в чиновничьей среде у Николая есть всё-таки одна знакомая. Прошу его, чтобы звонил и договаривался о встрече с директором серьёзного оборонного предприятия «СибАтом». По дороге заезжаем в хороший универмаг, где я, как в кино, одеваюсь с ног до головы. Николай ахнул: «Не директор – министр». Наличие бланков предприятия, а если потребуется, и солидной чековой книжки документально подтверждало мою представительность. На осторожную служащую исполкома я произвёл весьма благоприятное впечатление и попросил представить меня председателю райисполкома. Предварительно мы напечатали письмо с просьбой походатайствовать перед высшим начальством области о вывозе рыбы с гарантией выполнения мной встречных обязательств по поставке отделочных материалов. Тогда, в период разрушенной финансовой системы, вовсю процветал бартер, то есть обмен «ты мне – я тебе». Для Камчатки рыба была единственной валютой. А мне, используя некоторые знакомства, можно было действительно приобрести пиломатериалы, линолеум, ДВП, ДСП и выполнить данное слово. Райисполком же как раз достраивал клуб, и им позарез нужна была помощь.
Председатель исполкома оказался в недавнем прошлом и сам директором погибшего от перестройки предприятия. В результате он быстро проникся доверием ко мне, не понаслышке знающему все производственные беды, и не только подписал письмо, но и позвонил своему приятелю – начальнику общего отдела областной администрации – с просьбой оказать нам содействие. Тот уже назавтра, не мешкая, подписал документ у «самого». Так фантастически быстро мы получили разрешение на вывоз наших сорока тонн. Я радостно позвонил в Иркутск, имея на руках вожделенную бумагу с подписью и синей печатью. На следующий день прилетел компаньон на грузовом самолёте. Рыночные «друзья-разбойники» только ахнули, удивившись могуществу и связям «моего директора», который за два дня их фальшивку превратил в подлинный документ. Дивидендом явилась бесплатная погрузка в самолёт рыбы.
Наконец-то, после восемнадцати тяжёлых дней пребывания в Петропавловске-Камчатском, после всех рисков, после решения всех головоломных задач, в аэропорту родного Иркутска приземлился «свежеиспечённый» кандидат в капиталисты с грузом, то есть я.
