и Ангарскому Вадиму
России честь в нём — юнкеров последних — отпевали.
«За что, за что убили их?» — колокола стонали.
Храм вопрошал и совесть жёг крестьянина-солдата,
Но по приказу вожаков взрывали Божьи врата.
Ох, как же дьявол вздыбил Русь, что и Христа продали,
А после собственных отцов под красный свист рубали!
В те годы храмов полегло, что витязей на поле.
Святой Харлампий сберегал свой храм морской юдоли.
Без языка колоколов и росписи старинной
От океана до Москвы хранил он дух былинный.
Быть центром ледяных земель Господь его сподобил,
Чтоб он с молитвой и крестом над нами воеводил.
Давно ли русских моряков здесь в бой благословляли!
Священник с ними шёл в поход — и земли прирастали!
Держа ко льдам опасный путь, Колчак здесь причащался,
С землёй Сибирской и с женой полярник обвенчался.
Стал в лихолетье адмирал заступником российским…
Но сквозь ангарский синий лёд ушёл он в путь неблизкий.
Грех этот — вечное клеймо — теперь на иркутянах,
Он не искуплен до сих пор в увечных наших храмах!
Храм людям подавал пример, нищал он, но крепился,
Дух Колчака в святых стенах Харлампию молился.
Великий греческий святой и верный ратник русский
Себе сподвижников нашли, чтоб дух воспрял иркутский.
Весь в ранах, каменный цветок, раскрывшись, осыпался…
В проломы стен и куполов и снег, и дождь врывался.
Но пробил час, и Дух Святой явился в храм с Владыкой,
И выпал бешеный топор из рук эпохи дикой.
Дыханье колокол обрёл, и светлый звон разлился,
И нечисти орущей сонм о крепость стен разбился!
13 декабря 2009 г.